С 1989 года Владимир Иванович Иванов ведет личную войну против наркомафии. В cпециально созданном центре он лечит наркоманов, а на публике разоблачает многочисленные мифы, созданные вокруг наркотиков. Владимир Иванович — психиатр. Разговор наш начался странно. Я привыкла задавать собеседнику вопросы и выслушивать его ответы. В сущности, такова работа журналиста. Но Иванов меня опередил.
– Как вы думаете, наркомания излечима? — спросил он.
Признаться, всерьез над этим я никогда не задумывалась, поэтому ответила честно:
– Говорят, не излечима. Во всяком случае, наркотики навсегда оставляют след в организме человека.
– Хорошо, — он кивнул так, будто иного услышать не ожидал. — Теперь ответьте на такой вопрос: истребим ли наркобизнес?
–Нет, конечно, тут и думать нечего. Ну действительно, был бы наркобизнес истребим, его давно истребили бы.
Коротким кивком Владимир Иванович дал понять, что и этот ответ предвидел, и перешел к следующему вопросу:
– Как вы думаете, почему человек решает попробовать наркотики?
– Много причин: Наверное, первый шаг делают из любопытства.
– Допустим. И последнее: вы знаете, что такое ломка?
– Разумеется. Если наркоман не примет наркотик, то у него начинает болеть все тело. Это невыносимо…
Владимир Иванович понимающе кивнул в последний раз и заявил:
– Так вот, все это мифы. Начнем по порядку. Как специалист я утверждаю: наркомания излечима! Полностью, без последствий. За время существования моего центра в нем побывало 600 человек, вылечились 530. Технология позволяет реабилитировать почти всех. После соответствующего лечения ни в физиологической системе пациентов, ни в их клеточном субстрате, ни в психическом состояние не остается никаких следов болезни.
– Почему же не вылечились остальные семьдесят?
– Это в основном люди, совершившие уголовные преступления, — у меня нет возможности лечить в тюремных условиях. Кроме того, были взрослые пациенты, 29-30 лет, которые сами пришли ко мне, сами же и ушли. Пытался удержать — не смог. Но главное то, что 80% излечилсь полностью. Они могут заболеть снова — если не разорвут прежние связи в своем окружении. Но это не будет рецидивом старого заболевания. Признаю, 25 человек обратились к наркотику после прохождения моего курса — но тут же вернулись в центр.
– Назовите хотя бы нескольких излечившихся от наркомании.
– Джон Траволта, Лиза Престли, Керсти Али Из наших известных людей называть никого не стану — не позволяет врачебная этика. Скажу одно: мои пациенты после лечения живут как все. Женятся, рожают здоровых детей, работают. Кто-то получил высшее образование, кто-то занимается бизнесом. Один даже устроился в администрацию президента РФ.
– Интересно, там знают о его болезни?
– Конечно. Но это никого не смущает, потому что болезнь осталась в прошлом. Неизлечимость наркомании и непобедимость наркомафии — миф.
– Считается, что наркоманами становятся добровольно, из любопытства попробовав наркотик. Это, по-вашему, тоже миф?
– Тоже миф. Из трехсот моих сокурсников в медицинском институте пятьдесят потребляли наркотики. Я не раз видел, как они приобщают к зелью новичков. Мне тоже предлагали. Попробовал курить анашу, и ничего кроме усиленного сердцебиения да неприятных ощущений не испытал. Мне тут же объяснили: чтобы получить кайф, покурить надо два-три раза. Я видел, какую неукротимую рвоту вызывает всего лишь половина таблетки — аналога морфина. Знаю, что от первой внутривенной инъекции морфина возникает чудовищно неприятное физическое состояние.
Отсюда заключение: любопытство есть у любого подростка, но оно не является причиной проб наркотиков. А в криминальном мире это — испытанное оружие. Кому-то понадобилось посадить на иглу сына заместителя генерального директора «Лукойла». Для этого наняли девушек-наркоманок. По замыслу злодеев в одну из них парень должен влюбиться. И он влюбился. Но не в первую и не в пятую, а в одиннадцатую!.. Она и приобщила парня к героину. Представьте, какую долгую и кропотливую работу провели люди, чтобы заполучить выгодного клиента для своих корыстных целей. Конечно, это случай не из повседневной жизни. Но он показательный, потому что схема возбуждения интереса к наркотику везде одна и та же. Далеко не все, кто попробовал наркотик, применяют его регулярно.
Статистика показывает, что таких всего 15%. Из них 20% прекращают употреблять зелье без какого-либо врачебного вмешательства. Отказываются, потому, что это не подходит для их образа жизни. И только 80% от тех 15% попадают в серьезную зависимость.
– Вы, кажется, и знаменитую наркотическую ломку к мифам причислили. По-вашему, ее не существует?
– Существует. Но ломка — совсем не то, что обычно описывают. Вы когда-нибудь болели гриппом? Помните ощущения — боль в глазах, боль в мышцах спины, ломота в суставах? Это и есть ломка.
– А как же нечеловеческие страдания? Как же умоисступление с летальным исходом?
– Кто-то написал, что это смертельно, вот все и повторяют. Субъективно состояние малоприятное. Но при гриппе вы же терпели. Не снимали же вы свои ощущения морфием. Героиновая ломка проходит сама по себе за 3-4 дня. И, поверьте, нет никаких смертельных случаев. Это мифы.
– Кто же их создал и зачем?
– Прежде всего — наркомафия, которая не заинтересована в том, чтобы знали правду. Если болезнь неизлечима, то и лечить ее не стоит. Если мафия бессмертна, то и бороться с ней бессмысленно.
– Как-то странно все это звучит.
– Согласен, вещи неочевидные. Я сам к их пониманию шел тридцать лет. Совершил массу ошибок, сделал для себя немало открытий. Мое отношение к наркоманам менялось от лютой ненависти до всепрощающей любви и в конце концов — до объективности оценки. Вы, как неспециалист, имеете право не знать об излечимости наркомании. Но врачи государственных клиник знать обязаны, а они не знают. Кстати, вы наверняка не слышали и о том, что закон позволяет лечить наркоманов только в государственных учреждениях и только теми методами, которые одобрены Минздравом.
– Не слышал. А чем плохи официальные методы?
– Медикаментозный курс не эффективен. Инструкция предписывает лечить наркоманию транквилизаторами. По сути, это все равно, что лечить ожог раскаленным утюгом. В итоге 3-5% пациентов воздерживаются от наркотиков примерно шесть месяцев. Остальным же лечение и вовсе не помогает. Такова официальная статистика. Я ни в чем не обвиняю наркологов. Их так учат. Но ведь существуют эффективные методики. И они успешно применяются. Только в негосударственных клиниках.
– Выходит, вы нарушаете закон?
– Такие центры, как наш, не занимаются лечением в привычном смысле этого слова: не назначают медикаменты или физиопроцедуры. Мы занимаемся социальной и психологической реабилитацией, а это не запрещено никому. По моим наблюдениям, наибольшие успехи в борьбе с наркоманией приносят социальный, психологический и религиозный подходы. И это понятно, ведь применение любого наркотика приводит к физическому и моральному обезволиванию. Вообще наркомания — это не только употребление наркотиков. Это образ жизни, которого любой человек может устыдиться. Поэтому у любого наркомана накапливается чувство вины. С какого-то момента он вступает в конфликт с самим собой, и доза ему нужна, чтобы забыть о растревоженной совести. Укололся — и два часа жизнь в розовом свете. Выходит, человека заставляет обращаться к наркотику страх. И если помочь ему избавиться от страха и угрызений совести, он перестает нуждаться в одурманивании. Он станет свободен!
– Как ваш метод выглядит на практике?
– Мы беседуем. Пациент письменно излагает все свои проступки. Надо понять: когда он совершал их, то решал задачу, которую иначе решить не мог.
Но прожив без наркотиков несколько месяцев, он получает возможность посмотреть на проделанный путь трезво. Так уходит страх. К человеку возвращается чувство ответственности за свои поступки, и он перестает бояться разоблачения. Исповедаться и покаяться в грехах для любого из нас — задача невероятно сложная. Тем более это трудно для наркомана, на счету которого немало прегрешений. Для того чтобы раздобыть наркотик, кто-то идет на мелкое воровство, а кто-то и на разбойное нападение. Чтобы убедить человека рассказать об этом, надо дать ему понять, что он сам себе судья.
Когда мой пациент начинает оценивать собственные поступки и старается возместить принесенный вред, каторга его самоизведения заканчивается.
– Возместить вред? Разве такое возможно?
– Житель Мытищ рассказал мне такую интересную историю. Несколько лет назад его квартиру обокрали. В милиции пострадавшего убедили отказаться от искового заявления. Все равно такие кражи не раскрываются, а за отделением будет числиться незавершенное дело. Вот так тогда все и закончилось. А через некоторое время к нему явились два молодых человека и неожиданно вручили ему 700 долларов и вещи, среди которых человек узнал свой чайник. Странные молодые люди признались, что квартиру обокрали именно они — искали деньги на дозу. Так вот, после лечения бывшие воры-наркоманы решили компенсировать ущерб, причиненный своим жертвам.
– Как-то не верится, что такого результата можно добиться задушевными разговорами. И потом, ваш пример хорош как пример нравственного очищения, но он не говорит о том, что эти наркоманы излечились физически.
– Пока я рассказал только о первом этапе, цель которого — освободить наркомана от страха и восстановить у него способность к общению. Затем наступает второй этап, еще более важный — очищение организма. Все наркотики растворяются в жирах. Какая-то их часть сохраняется в жировых отложениях человека. Из жировой ткани состоит 85% оболочек головного мозга. После однократного употребления героина кровь очищается от него за двое-трое суток, но в волосах он обнаруживается и через 25 лет. Это известно патологоанатомам, криминалистам и всем грамотным врачам. Однако в мозге тоже происходят обменные процессы. Значит, детоксикация возможна. Изобретать здесь ничего не надо. Достаточно заставить пациента потеть. Для этого подходят регулярные пробежки (при необходимой дозе витаминов) и посещение сауны. Наркотик в поте появляется примерно на пятнадцатый день процедур и выходит порциями. При этом в сауне больной испытывает опьянение, как будто только что принял дозу. И пахнет от него какой-то химией. Но постепенно все органы чувств восстанавливаются и физическое состояние приходит в норму.
– Поговорив по душам и попарившись, наркоман готов к новой жизни?
– Во-первых, он уже не наркоман. А во-вторых, на этом лечение не заканчивается. Предстоит третий этап, который восстанавливает и закрепляет у пациента желание жить. Это очень важно, ведь растревоженная совесть зачастую отбивает у человека всяческую охоту жить. Не случайно 60% наркоманов совершают попытку самоубийства. В этом смысле легко понять наркологов, которые говорят, что могут помочь только тем, кто очень хочет вылечиться. Я же утверждаю, что в момент начала лечения желание наркомана выздороветь не играет никакой роли. Оно попросту отсутствует. Человек не верит, что может обойтись без наркотиков, а с наркотиками жить не хочет. Поэтому он и сопротивляется лечению. Раньше я просил родителей или родственников убедить больного приехать ко мне, заставить, в конец концов. Сегодня просто посылаю своих сотрудников по указанному адресу. С согласия близких они доставляют пациента в центр насильно. Другого выхода нет. Зато через три месяца человека не узнать. Он приветлив, общителен, жизнерадостен — словом, совершенно нормален. А с ним всего-то поговорили. Правда, поговорили не раз и не просто так, а по специальной методике.
– Это чудесная методика, наверное, ваш фирменный секрет? Значит, вы советуете родителям наркоманов не тратить попусту время и деньги и бежать прямиком к вам?
– Методика не моя. Она разработана и широко применяется на Западе. Никаких чудес и секретов в ней нет. Зазывать к себе тоже не стану. Центр наш не коммерческий. За услуги мы берем гораздо меньше стоимости содержания больного. А что касается других способов лечения, то скажу лишь, от кого не стоит ждать помощи. Во-первых, не помогут те, кто ставит лечение в зависимость от желания больного. Бесполезно. Во-вторых, незачем тратиться на специалистов, которые снимают ломку, но успех дальнейшего лечения не гарантируют. Тоже бесполезно. В-третьих, нельзя верить врачам, обещающим излечить наркоманию за 3 недели. На это требуется 5-6 месяцев.
– Неизлечимость наркомании — миф. Ломка — миф. Но социальные корни — реальность. Часть ваших пациентов снова заболевали, потому что возвращались к прежним друзьям-приятелям. Как быть с этим?
– И это решаемо. Надо налаживать профилактику. Что могут и должны делать спецслужбы? Перекрывать каналы перевозки и разрушать сети сбыта. Если бы они этим действительно занимались, половина задачи была бы решена. А вторая половина — пропаганда здорового образа жизни. Они лишает наркомафию самого для нее ценного — потребителя. Несколько лет назад мне довелось участвовать в съемках фильма о том, как это делается в США. Я спросил незнакомую пятилетнюю девочку, знает ли она, что такое наркотики. Подчеркну, ребенка наша съемочная группа не выбирала. Мы встретили ее на улице случайно.
Ответ девочки потряс меня. Она сказала: «Наркотики — яд, алкоголь — яд, кофе — не больше чашки в день, в нем кофеин, табак вреден для легких, в нем никотин…» И так далее, без запинок в течение получаса! Вот до такого уровня просвещения надо довести российских детей. Пропаганда должна быть массированной, постоянной и вездесущей, как нынешняя реклама пива и шоколадных батончиков. У меня нет сомнений в том, что это влияет на сознание положительно. Древние говорили: «Капля долбит камень не силой, а часто падая». Кстати, еще в 80-х американцы забили тревогу: дескать, героина в США столько, что им можно покрыть всю поверхность страны сантиметровым слоем. По последним данным нашего МИДа, сегодня за океаном эта страшная проблема практически решена. Наркотики там пользуются спросом только у деклассированного местного населения да эмигрантов из третьего мира и Восточной Европы. Остальная Америка даже от табака отказалась. И все это благодаря мощной пропаганде здорового образа жизни.